Новости – Общество
Общество
«История лежит у нас под ногами»
Парты и школьная форма советских лет в музее просвещения. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Корреспондент РП побывала в единственном в России государственном музее просвещения в Омске
26 октября, 2015 20:24
12 мин
Заместитель директора Омского областного музея просвещения Ольга Решетникова через лабиринты коридоров проводит меня в школьный кабинет — кажется, тот самый, куда я пришла впервые в начале 70-х. Старенькие парты с удобными откидными крышками, куда можно пластилином прилепить шпаргалку. Строгий учительский стол, покрытый дермантином, доска, с которой никак не хотел стираться мел, стоячие счеты, щелкавшие при каждом движении «костяшек».
– Целую «партийную» историю можно писать — парты ведь менялись вместе со школой, — улыбается Решетникова. — Это наш учебный класс. Все смеялись 10 лет назад, когда мы их собирали. А не так давно в московский музей Победы на Поклонной горе парта потребовалась — нас попросили привезти, ближе не нашли. За этими партами можно сидеть, писать пером. Детям интересно, а родителей вообще отсюда не вытащишь — сядут за парты и вспоминают…
Перо выпадает из рук, ляпая кляксой на промокашку — я держу его первый раз в жизни: как раз в начале 70-х в СССР наладили производство шариковых ручек.
– Это не так просто, — смеется мой гид. — Лишние чернила захватывать нельзя, буквы надо выводить аккуратненько, бумагу не царапая. Вроде нехитрое дело, а как развивало мелкую моторику!
За последней партой — «глубокоуважаемый шкаф», как говорит Ольга Решетникова, любовно поглаживая старое вишневое дерево. Здесь в честь Года литературы стоят старинные тома Пушкина, Гоголя, Ахматовой.
Году литературы посвящена и экспозиция «Девичий альбом». В конце XIX — начале XX века гимназистки переписывали в них стихи о верности, дружбе, природе, первой любви. И совсем другие произведения — в послевоенных альбомах: «Синий платочек», что-то свое — «…Ты где-то, может, раненый лежишь, а я тебя все жду…». Даже почерк другой, взрослый.
В учебном классе музей проводит лекции и встречи со спикерами. Стенды рассказывают об истории ликбеза в Омской, тогда Акмолинской области. Жительница Омска Ляля Алимова, чьи родители и тетя были культармейцами, принесла сюда старые фотографии, справки, книжки и даже собственную шляпку. «Наша сила — наша нива», — так называется сельскохозяйственный букварь для взрослых, отпечатанный на серой бумаге в 1923 году.
– Это был настоящий третий фронт, — объясняет замдиректора. — В Уголовном кодексе появилась статья за отказ взрослого человека посещать курсы ликбеза. Увы, история сделала свой виток. Мы снова безграмотны, правда на другом уровне. Нам не нужно проверять орфографию — это делает компьютер, не обязательно ставить запятые в смс. Мы рассказываем и показываем учителям и литературы, как она преподавалась прежде. Важно было не только книгу прочесть, понять, высказать свое мнение, но и составить собственный текст на основе образца. Сейчас педагоги едва успевают рассказать новую тему, а порассуждать с детьми, выслушать их уже некогда. Собственный полноценный текст ученик написать не в состоянии. Выходит из школы такой полуфабрикат, который не способен мыслить, не может из потока информации вычленить нужную, обдумать ее. Школа многое приобрела, но многое потеряла, и нужно как-то восполнять эту потерю. Вот мы и пытаемся помочь нашим посетителям получать другие уроки — наглядные, где можно потрогать историю, ощутить дух культуры.
У музея богатая история: еще в 1897 году в учительской семинарии «Общество взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области» по инициативе его первого председателя Митрофана Водянникова открылся педагогический музей. Дело продолжил педагог Константин Ельницкий, автор работ по методике преподавания разных дисциплин, основанной на духовно-нравственном аспекте — они были запрещены после революции, поскольку понимались как религия. В 1937 музей преобразовали в отдел Института повышения квалификации кадров народного образования, на чем, собственно, и закончилась его деятельность. Но ветераны педагогического труда не успокоились и упорно добивались создания музея образования.
Директор музея просвещения Игорь Скандаков. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Директор музея просвещения Игорь Скандаков. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
– В 1995 году я работал на историческом факультете Омского государственного педагогического университета, которым тогда руководил Иван Васильевич Меха, — рассказывает директор музея просвещения Игорь Скандаков. — Он мне и поручил проработать вопрос. Но тут как раз вышел закон, который запретил ведомственные и общественные музеи, оставив только зарегистрированные государственные. Кстати, новый закон об образовании ничего не сообщил о статусе школьных музеев, они и сейчас в подвешенном состоянии: без них жить нельзя, а как регистрировать госучреждение внутри школы — непонятно. Мы за три года собрали сохраненные ветеранами экспонаты, подготовили документацию, комитет по образованию нашел помещение, ставки, и в январе 1998 года губернатор своим указом учредил государственное учреждение «Омский музей истории народного образования». Довольно долго мы существовали между культурой и образованием, пока в январе 2007 года не были переподчинены Министерству культуры. И это принципиально. Может, и есть музеи просвещения в школах, училищах, но они не имеют статуса государственных, а уж Музей просвещения областного уровня в России оказался только один.
Для чего, например, музею, не связанному с техникой, раскапывать историю создания компьютера, вроде бы известную всему миру? Оказалось, и в ней есть белые пятна.
– Мы отыскали технические средства: лингафонные кабинеты, диапроекторы, магнитофоны, приемники, арифмометры — все, что помогает учиться. Нашли и совершенно уникальные вещи, например компьютер, собранный в Омске по омским схемам. Фирма до сих пор существует, но конкуренции с западными схемами не смогла выдержать. Хотя в 1989 году они придумали даже сенсорные кнопки, апробировали их на магнитофонной ленте.
Больше того, музей устроил встречу с изобретателем Арсением Гороховым. Именно он в 1968-м получил авторское свидетельство на «Устройство для задания программы воспроизведения контура детали», названное им «Интеллектор», аналогов которого эксперты в мире не нашли. Но на промышленный образец денег, как водится, не нашлось, напрасно Горохов обивал пороги высоких инстанций. Никто не понимал, что это такое и для чего нужно. Поняли американцы, видимо прочитав в 1970 году статью Горохова в «Бюллетене изобретений, открытий и товарных знаков». И в 1975 году, повторив решение омского изобретателя, фирма «Apple Computers» выпустила первый в мире компьютер.
Предметы старины в музее просвещения. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Предметы старины в музее просвещения. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
– Нам, кстати, преподаватели технических вузов спасибо за такую выставку говорили, — улыбается Скандаков. — Мы провоцируем интерес к науке, к инженерным специальностям в том числе.
История в музее просвещения преподается тоже необычно. В первом издании Большой Советской энциклопедии некоторые страницы заклеены, вырваны, или просто некоторые фамилии замазаны синей тушью — библиотекари работали ночами после очередного указа. А в букваре 1953 года портрет Сталина исчеркан так, что почти порван — видимо, досталось семье. Большинство экспонатов — из личных архивов омичей: сотрудников, их знакомых, посетителей.
– Есть уже постоянные, можно сказать, сотрудники, хотя и внештатные, — говорит Скандаков. — Например один замечательный краевед, которому нравится искать старые вещи. Недавно передал нам 100 нательных крестиков, самых разных. Много лет назад чистили дно Омки, выгребли много глины, ила, и вот он ходил, копался в этом. Строго говоря, это не коллекция — материальную ценность там представляет пара-другая крестиков. Но это сохранение истории, передача традиций. Там же добыл для нас замечательную коллекцию чернильных бутылочек, некоторые, закупоренные, даже с остатками, да такими, что сейчас писать можно!
Один из источников музейных экспонатов — Усть-Тара, деревня за 300 км от Омска. Уникальное место: на площадке в 15 км вдоль Иртыша и на 3 км вглубь от берега расположены больше сотни археологических памятников от неолита до позднего средневековья: стоянок, поселений, городищ, курганов. С 1987 года Скандаков, тогда еще сотрудник педагогического университета, каждый год возил туда школьные и студенческие экспедиции. Именно молодежь раскопала под Усть-Тарой семь удлиненных женских черепов, до сих пор не дающих покоя ученым: это инопланетяне, жрицы или просто модницы пятого века?
– Долгое время музей занимался экспедициями: обеспечивали научное сопровождение, программу, лагерь. Детей привозили лучшие учителя Омской области. В последние годы, правда, проблемы с финансированием. А как понять историю, не работая в поле? Она снова не нужна? Вот у нас экспонаты — элементы глиняной посуды, можно определить век, понять, чем жили люди. Вот кости — надо, значит, за помощью к палеонтологам обращаться: какие животные, в какой период обитали, в каком климате. Это все делают дети — для этого мы и придумали свои музейные уроки. Деревни вокруг Усть-Тары гибнут, но мы успели что-то найти. Татарская семья подарила нам средневековый Коран на арабской вязи со вставками. В одном доме отыскали наглядные пособия 1944 года! В Киргапе нашли стоячие счеты. Знаете, какая проблема их теперь добыть? Обычную школьную доску — и то непросто. Их меняют на современные, бросают где-то во дворе, надо успеть узнать об этом... История валяется под ногами, а мы хотим, чтобы наши дети научились уважать прошлое.
Так выглядит музей просвещения снаружи. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Так выглядит музей просвещения снаружи. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
В начале октября в соседнем с музеем здании во время земляных работ обнаружили артефакты возрастом в три тысячи лет.
– Слава богу, что работали питерские строители, видимо более просвещенные, поэтому действовали в тесном контакте с археологами, — вздыхает Игорь Скандаков. — Всего-то два метра земли сняли и обнаружили пять могил с останками людей, украшениями из бронзы, оружием. Сдвинули сроки работ, чтобы археологи успели свое дело сделать. Два метра земли, а под ними — тысячелетия! И мы благодаря этому уже знаем, что в устье Оми три тысячи лет назад жило племя, которое оставило свои следы в земле. Когда Успенский собор восстанавливали в Омске, церковь и попечительский совет тоже настояли на работе археологов, и удалось найти тайное захоронение священномученика Сильвестра. На Воскресенском откопали плиту с именами без вести пропавших в Русско-японской войне, видимо укрепленную на стене. Любые земляные работы, особенно в центре города, приводят к ценным находкам. Но часто они — просто помеха для строительства. А надо на опережение работать — раскопки перед строительством вести, а не из-под ковша древности доставать. И ведь закон гарантирует археологическое наблюдение. Но если 100 лет назад наши предки занимались ликбезом, то нам сейчас нужно бороться за ликвидацию «безпросвета». Нужно просвещение — связка культуры, образования и воспитания.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости