Новости – Общество
Общество
«Как оживает стекло»
Юрий Чеглаков. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Стеклодув из Омска — о том, как смастерить игрушку из «пульки», увидеть красоту мира и развести ежиков
29 декабря, 2015 23:40
9 мин
Тончайшее искусство, позволяющее создавать удивительные шедевры из стекла, всегда считалось высшим мастерством и уделом избранных. Стеклодувы передавали навыки и секреты только своим ученикам, и у каждого из них был всегда свой стиль. Кто-то с математической точностью определяет, как создать произведение искусства, а мастер Юрий Чеглаков из Омска привык работать «на глаз». По его мнению, именно в импровизации рождаются лучшие изделия.
Стеклодув Юрий Чеглаков невозмутимо достает из коробки тоненькую трубочку:
– Все просто: достаем «пульку», разогреваем, надуваем, убираем лишнее. Мыльные пузыри пускали когда-нибудь?
Осторожно берусь за «пульку», заготовку для шара, которую Юрий достает из пламени. Температура плавления стекла разных сортов — от 350 до 2 тыс. 500 градусов по Цельсию, но краешек трубки чуть теплый — это как раз «лишнее», которое потом будет обрезано. Плавится только середина. Дую отчаянно.
– Хватит, хватит! — Смеется стеклодув. — Слишком тонкий шарик получился. Почти, как советский. Тогда материал экономили, игрушки выходили тончайшими. Это опасно — такое стекло разбивается до пыли, которая повисает в воздухе. Вдохнешь, и жди, пока оно через 70 тыс. лет разложится. Я новогодние игрушки специально делаю толще.
Юрий поднимает мой шедевр над столом и... разжимает пальцы.
– Ой! — Шарик остается целым и невредимым.
– Новогодняя игрушка — это не просто сувенир, — объясняет мастер. — Люди переезжают в другой город, все распродают, но елочное украшение, доставшееся от бабушки, мамы или сделанное своими руками, не выбрасывают. Это история. Мы с женой елку наряжали, нашли стеклянную собачку. Переглянулись — дочка раскрашивала в 2006 году. Сын как раз родился. Кристинка прибежала из соседней комнаты, ей теперь 17 лет, заботы другие, но тоже ударилась в воспоминания: «Папа, помнишь, как мы ей лапки приделывали?» А я откопал на дне ящика шарик с веточкой рябинки, которому уже лет 30, с детства сохранился. И сразу захотелось маме с папой позвонить.
В Омском областном музее изобразительных искусств имени М.А. Врубеля, самом большом в Сибири художественном собрании, созданном в 1924 году, Юрий организовал акцию — каждый желающий ребенок или взрослый может расписать для себя елочный шар, сделанный мастером:
– Мне хотелось, чтобы в историческом месте города люди творили свою историю. Шарики отдаю по цене стекла — 250 рублей, даже стоимость своей работы не включаю. В прошлом году были дороже на 50 рублей, но нынче удалось найти материал подешевле. Правда, сейчас это трудно — в России своего стекла не осталось. Был не так давно в знаменитом Гусь-Хрустальном. Мастера в растерянности — никогда не думали, что печи могут остановиться. Они ведь всегда горели круглосуточно, даже для ремонта сначала вырабатывали тонны стеклянной массы, которая в них накопилась. Теперь приходится покупать сырье в Америке или Чехии, это, по нынешним временам, дорого. Раньше на 7 тыс. рублей — столько в среднем стоит килограмм — можно было гору игрушек сделать, теперь одну или две.
В Омске осталась только одна мастерская. Юрий пришел в нее не из художественного вуза. Начинал он на заводе, грузчиком:
– Окончил техникум, получил специальность механика. Хотелось учиться дальше, но деньги были нужны — начались 90-е годы, на работу меня не брали. Сходил в армию, устроился, куда взяли. Нужно было за смену перекидать 63 тонны мешков с каучуком. Поломался весь, даже группу инвалидную поставили, но я ее снял потом — творчество помогло. Выбор был тогда небольшой — дома чахнуть или остаться на заводе, но стеклодувом химической посуды. Старенький мастер уже на покой собирался, но научил всему, что мог. Колбы, пробирки — это, конечно, тоже творчество. Надо сосуд на 210 граммов — делай на 210 без всяких форм. Я и теперь, когда свою мастерскую в 2014 году организовал, этим занимаюсь. Правда, покрываю потребности уже не одного завода. Иногда совершенно удивительные вещи приходится выдувать. Студент пришел недавно: надо изготовить вакуумную установку — множество сообщающихся сосудов с клапанами и краниками для откачки воздуха. Я даже представить себе не мог такое. Ничего, справился, в интернете информацию нашел. Только попросил, когда работать начнут, меня пригласить — хочу понять, как действует, ремонтировать-то мне, больше некому. И все же это совсем не то, чем делать сувениры и игрушки. Мне нравится людям дарить красоту. Она ведь в жизни есть, но не все ее видят. В стекле она ярче.
Дети расписывают игрушки, которые создал Юрий Чеглаков. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Дети расписывают игрушки, которые создал Юрий Чеглаков. Фото: Наталья Яковлева / «Русская планета»
Необычного у стеклодува немало: организации заказывают дорогие работы в качестве своих символов или на юбилеи сотрудников. В «Колыбели для Золушки» из стекла выполнены не только подушки и одеяла, но и тончайшая тюль, свитая из стеклянных ниточек толщиной с человеческий волос. Награда победительницы конкурса «Миссис Хрустальная корона Сибири-2015» состоит из сотен мельчайших деталей, спаянных между собой. При этом головной убор красавицы отличается математической точностью, что «на глазок» выполнить почти немыслимо. Но Юрий предпочитает именно такой способ работы:
– Мне неинтересна штамповка. Использую только два метода — выдувание и лепку под огнем по горячему стеклу. Каждая моя зверушка, цветок, даже шарик — индивидуальны. Творю, что хочу — обязательно нужно, чтобы настроение было хорошее, иначе игрушка выйдет унылой. А зачем она такая? В урну! Сколько стекла перепортишь, пока своего добьешься! Тот же шар — чтобы научиться его делать круглым, пришлось около тысячи выдуть. Бывает, пора заказ выполнять, а не могу. Надо мне почему-то сейчас домовенка смастерить. Отведу душу и возьмусь, хотя все равно по-своему делаю: люди ведь свои стеклянно-хрустальные мечты представляют в общих чертах, а я уже конкретизирую.
Свои душевные порывы Юрий щедро раздаривает, несмотря на дороговизну сырья. Елка в его доме состоит из трех игрушечных ярусов: сверху — сувениры, составляющие историю семьи, чуть ниже — подарки для друзей. На полочке в мастерской уже выстроились обезьянки: танцующие и загорающие, перебирающие счеты и корчащие рожицы. Одна мартышка гоняет на миниатюрном мотоцикле по треку, которым ей служит скорлупка грецкого ореха — это сюрприз байкеру.
– Характеры и профессии у всех разные, а вещь должна стать своей, чтобы захотелось дать ей имя, — объясняет он. — Совсем необязательно дарить на праздник символ года. В прошлом году я овечек всех мастей наделал, захотелось лошадку выдуть. На рояле. Сейчас сын просит меч из «Звездных войн». Только маленький.
Третий елочный ярус — пластиковые игрушки.
– Мне люди в благодарность за мастер-классы, которые я провожу у себя в мастерской, взамен того, что сами слепили под моим руководством, вручают. Не имею права выбросить, — пожимает плечами мастер, штамповку не уважающий.
Мастерская у Юрия крошечная — две маленькие комнаты в подвале государственного университета, где когда-то была стеклодувная лаборатория химического факультета. Шкафы с пропаном и кислородом, пара небольших печек, рабочий стол, узенький диванчик и множество полок с изделиями — вот и все: на серьезную аппаратуру пока не накопил.
– Больше всего мне нравится, как меняются лица людей, когда они смотрят на дело своих рук. Девушка как-то привела на мастер-класс суженого — мрачный такой дядя в два раза меня выше, во столько же шире. Я ему экскурсию устроил, сморю — лицо светлеет. Предложил дельфина сделать — доброе животное, приятно мастерить. Долго мучился. Дельфинчик получился — в ладошке незаметно, а дядя прыгал от счастья, как ребенок! Психологи периодически приходят из университета: «Юрий Николаевич, можно мы стекло помнем?» Смеюсь, мол, профессию решили сменить? «Нет, — говорят, — хотим от тяжелых мыслей избавиться». Огонь живой, стекло движется — все, что за окнами происходит, забываешь. Завораживает. Хотя бывает, что и пугает. Однажды парнишка в ученики просился. Я горелку включил, а он пятиться начал — страшно. Я-то с огнем сотрудничаю, хотя, конечно, меры предосторожности предпринимаю. Очки надеваю, чтоб не слепило глаза, и осколок не отлетел. А перчатки уже и не нужны, руки привыкли. Вот кто не боится ничего — это ребятишки.
На свои занятия Юрий приглашает ребят от шести лет. Их мамам обычно хочется, чтобы получилось нечто грандиозное. Главное — большое. Мастер им доказывает: надо все сделать скорее. И не из-за того, что стекло горячее, а потому, что внимание детей переключается быстро, а в таком хрупком деле его рассеивать нельзя:
– Маленькие да удаленькие: такие вещи придумывают, сам ахаю. В прошлом году проводил мастер-классы в Крыму. Случайно — поехали отдыхать с семьей, а я свой чемоданчик с горелкой и инструментами из багажника никогда не выкладываю. Там мастеров много — и кузнецы, и гончары, и мыловары, а стеклодувов нет. Познакомился с художниками-ремесленниками, говорят, оставайся на лето. Ребятишки со всей России ко мне приходили. Решили сделать евпаторийского ежика. Его главное отличие от всех остальных — доброта, поэтому вместо иголок — шарики. Я уже потом, дома, понял, что идея не только красивая, но и полезная: когда такого ушастого пальцами перебираешь, успокаиваешься. Горжусь — с моей помощью евпаторийские ежи развелись по всей стране!
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости